Литургия и "миряне"

   Denis Kostomarov

сугубо церковное, грустное.

Есть та трагическая потеря в понимании богослужебной жизни Церкви, о которой стоит думать и говорить. И эта потеря, - трансформация понимания "служения".

В сознании большинства православных христиан сегодня церковное служение есть прерогатива священнослужителей. "Служители" находятся в алтаре, а остальные христиане в лучшем случае пассивные участники, в худшем, - наблюдатели, пришедшие со своими проблемами и бедами, ждущие их разрешения, богословски и практически выпадающие из совершения литургии (в переводе с греческого, - "общего дела").

Верно ли подобное понимание? Разумеется, нет.

Но оно настолько вошло в практику, что породило ужасающие своим абсурдом вещи. Например, когда в погоне за красотой пения хор состоит из в лучшем случае из совершенно светских певчих, а в худшем, - и из неверующих людей. И никому не кажется странным, что ответ на молитву священника ("аминь", - истина) произносят те, кому содержание молитвы совершенно не важно.

Таких примеров можно привести десятки, но стоит остановиться на самом важном следствии подобного подхода. "Верные", т. е. церковный народ, перестали ощущать себя служителями литургии. Нам покажется нонсенсом, если священник, совершающий евхаристию, не причастится. Но, вместе с тем, воспринимается совершенно нормально, когда не причащаются те, кто совершает евхаристию вместе со священником.

Стоит остановиться на слове "совершают". Что оно значит? В контексте литургического богословия совершение таинства, - сотворчество Бога и человека. По молитвам верных Бог является своей Церкви. И здесь нельзя исключать какое-либо из звеньев: священник, верные и Бог едины в "общем деле". Священник не имеет права совершать литургию в одиночестве, - должен быть тот, кто ответит ему "аминь". "Где двое или трое собраны во Имя Мое, там я посреди них" (Мф. 18:20)

Еще одно грустное следствием трансформации понятия служения, - клерикализация роли духовенства с одной стороны и безразличие к происходящему церковного народа, - с другой. Пока духовенство молится в алтаре, можно заниматься чем угодно, главное соблюдать благочестивый вид и тишину.

Конечно, иной подход сложен: трудно священнику научиться видеть в церковном народе не только "пасомых", но и сослужителей. То есть, христиан совершенно таких же, как он сам. Трудно и церковному народу воспринимать творцами "общего дела". Ведь это совершенно иная степень ответственности.

А самое грустное, пожалуй, в том, что сегодня данная проблема стоит как бы на периферии богословской жизни большинства поместных Церквей. И статьи об этом, - как крики в пустоту, где "аминь" очень часто ответить просто не кому.

Пусть завершением этих мыслей будут строки, принадлежащие апостолу Петру: "Но вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет" (1 Пет. 2:9)