Марина Шаповалова
Одно из принципиально важных общефилософских достижений христианства, неизвестное у нас даже высокообразованной публике - представление о добре и зле. На этом у нас особенно любят спекулировать воинствующие атеисты, срезая "глупых верующих" якобы каверзным вопросом: чем же, мол, так хорош ваш бог, если создал зло, столь очевидное в мире.
На самом деле тут нет вопроса для сколько-нибудь грамотного христианина: Бог Библии никакого зла не создавал. Потому что зло не онтологично. Всё созданное, сущее есть благо. Добро, то есть. А зло - это способ его использования. Зло - это то, что способен по своей воле делать только человек, употребляя блага мира во зло.
Отличать добро от зла - это не видеть две стороны во всём, хорошую и плохую. Потому что таких сторон в предметном мире нет. Это способность определять, какие твои действия ведут к доброму употреблению благ мироздания, а какие - к злому и губительному. Умение отличать злые цели от добрых.
Чего, конечно, в реальности никто не умеет.
И каждый, конечно, соглашаясь с только что прочтёнными словами, скажет про себя, что про чикатил оно, пожалуй, верно, но я-то сам точно знаю, какие цели хороши, а какие - отвратительны. Я, однозначно - на стороне Света. Каковая уверенность основывается, опять же, на убеждениях. А мои, наши убеждения - правильные, справедливые, иначе я бы их не разделял.
. . .
Однажды некто Карл наш, Раймунд Поппер сформулировал мысль, совершившую буквально переворот в сознании. Правда, не в каждом, а только в сознании мыслящем и, не побоюсь этого слова, учёном серьёзными науками. Он догадался, что опытного доказательства некой научной теории недостаточно для уверенности в том, что она истинная. Надо ещё показать, что эта научная истина (всегда частная) в принципе может быть опровергнута каким-то другим опытом, даже если этот опыт пока невозможно проделать.
Этим научная истина отличается от догмы, которую подвергать сомнению и опровергать не надо.
Хуже того, опровергнутая однажды каким-то опытом научная теория вовсе не обязательно перестаёт быть истинной, поскольку она оправдана прежними опытами. То есть, верна не для всех случаев, а только в ограниченных теперь условиях. Главное - она остаётся научной, поскольку удовлетворяет основному критерию научности - фальсифицируемости.
. . .
Казалось бы, какая тут связь?
Да, она не совсем простенькая, но важная для культурного и мыслящего человека.
Только для культурного и мыслящего, остальные могут не волноваться и не терзать свой переутомлённый бытовыми проблемами разум.
Если вы считаете собственные убеждения не слепой верой в правоту своих "богов силы", подтверждённую вашим, самым лучшим в мире, родовым тотемом, а следствием объективной благости ваших целей, то с ними, с убеждениями, стоит поступать так же, как с любой научной теорией. А именно: подвергать сомнению и предполагать, что ваши убеждения в принципе могут быть ошибочными. Что следование им ради определённой цели с какой-то точки зрения может оказаться не благим, а совсем наоборот.
Пусть даже эта точка зрения находится в шестом измерении или в другой галактике. Или проще, но ещё дальше - в сознании другого человека.
Тогда, по крайней мере, станет ясно, что ваша уверенность в собственной правоте действительно - убеждение, а не результат качественной промывки мозгов.
