Или скрытый политеизм подобосущников
Омиусиане, т.е. подобосущники - изначально антиникейское богословское течение, считавшее никейцев "савеллианами", поскольку те, исповедовали единство ипостаси Бога в трех лицах. Поэтому же они выступали против понятия "единосущие", как лишающее самих различий между Отцом, Сыном и Духом Святым. Подобосущники почитали Троицу не единой ипостасью (единой сущностью), а подобными друг другу по природе божественными ипостасями. Как, например, подобны друг другу по природе три человека. Это было промежуточной между никейством и арианством версией триадологии, где как ариане признавали лица Троицы самобытными ипостасями, но как никейцы признавали их, хотя и каждого по отдельности, истинным Богом. Именно поэтому подобосущников прозвали еще и "полуарианами".
Но история омиусиан-подобосущников интересная прежде всего тем, что к ним относились знаменитые отцы каппадокийцы, а именно - Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский, прославленные на греческом Востоке богословы.
Для людей живущих мифами и штампами оказывается возмутительным и богохульным откровением узнать, что троица каппадокийских отцов была никем иным, как подобосущниками, представляющими Божественную Троицу отнюдь не так, как это представлял Афанасий Великий, и отцы никейцы. Не менее ужасающим откровением для любителей облегченного богословия оказывается то, что утвердившееся в греческом богословии благодаря каппадокийцам учение о трех ипостасях Троицы, как раз и исходит из подобосущнических представлений, и скрывает в себе подспудный политеизм, а проще говоря многобожие.
Это кажется невероятным, но вопреки подлинному христианскому монотеизму и вере Первого Вселенского собора в Никее, в греко-православной конфессии более полутора тысяч лет официально исповедуется скрытое в выражении "три ипостаси" многобожие. При этом, конечно же, когда эта проблема ставится перед греко-православными, факт такого исповедания ими горячо отвергается.
Но в отношении Бога монотеистической религии, коей является христианство, такое принять невозможно. Христианский Бог, как Существо, один - один в своей божественной субстанции, один в своем божественном бытии. И это при том, что мы нашего Бога исповедуем в трех Лицах, т.е. как три Личности. Из этого вытекает и догмат о единосущии, ибо три божественных Лица (Личности) имеют единое, т.е. одно, общее на трех бытие.
Впрочем, примерно так представляют Бога и большинство современных членов греко-византийской "православной" конфессии, когда им не приходится вникать в детали и скрытое для них содержание греческих богословских терминов. Но вот ведь беда, иногда приходится узнать и неприятную правду. И тогда начинается песня в стиле "Да откуда ты это взял!? Да кто тебе вообще сказал!? Что ты хулишь великих каппадокийских отцов!? Не были они никакими подобосущниками!! Они исповедовали единосущие!!". Да, таки исповедовали капподокийцы единосущие. Но таки не сразу и весьма оригинальным образом.
В том и состоит "каппадокийская реформа", что Василий и два Григория до конца оставаясь в подобосущничестве по сути, просто поменяли исповедание по форме, переименовав подобосущие в единосущие. Это, помимо всего прочего, позволило им формально признать Никейский Символ. А уж то, что они в сути исказили его подлинный смысл, то дело двадцатое.
Тем не менее, Афанасий Великий это не только стерпел, но под гнетом обстоятельств признал такую веру в три ипостаси приемлемой, и при заключении Александрийской унии запретил своим сторонникам выступать против замаскированных подобосущников, объявив, что и те верят правильно. Что за обстоятельства, спросите вы? Обстоятельства весьма печальные и тревожные - засилье и победоносное шествие арианства по всему эллинистическому Востоку, до того успешно зараженному оригинезмом. Пребывающим в меньшинстве на грекоязычном Востоке Афанасию и его партии никейцев-единосущников нужны были союзники против ариан, и они их нашли в лице скрытых подобосущников (криптоподобосущников).
Афанасию, который всегда был чужд всяких формул и богословских выкрутасов, важно было только одно - признание Христа истинным Богом, таким же как Отец, и в этом смысле подобосущники были на его стороне. Благодаря этому сомнительному союзу арианство было повержено, а Никейский Символ восторжествовал. И многие ли теперь знают, что ради этого Афанасий пошел на союз с подспудными политеистами? А то, как это все произошло, как подобосущники хитро "приняли" единосущие и Никейский Символ, хорошо рассказывает церковный историк Поснов.
Фрагмент главы из его Истории Церкви о "ново-никейцах", т.е. каппадокийцах:
"Движение в сторону Никейского символа(1) началось в нарождавшейся партии ново-никейцев. Основным контингентом для этой партии послужили омиусиане(2). Первым моментом, свидетельствующим о появлении на свет ново-никейской партии, проф. Спасский считает Антиохийский Собор 363 г., при императоре Иовиане, состоявший из 23-х епископов. На нем был принят Никейский символ, но к тексту его от лица Собора были присоединены такие пояснительные, или лучше препроводительные слова: «На Никейском Соборе слово «единосущный», некоторым кажущееся странным, получило от отцов определенное истолкование по которому оно означает, что Сын родился из сущности Отца и что Он подобен Отцу по существу». Эти слова знаменуют решительный переворот в настроении восточных, благоприятный для принятия Никейского символа: ими принимаются даже ομοουσιος и εκ της ουσιας του πατρος(3) только делается попытка перетолковать термин ομοουσιος в смысле омиусианском — «подобие по существу»(4), и такое толкование совершенно неожиданно приписывается отцам первого Вселенского Собора. Но эти 23 епископа Антиохийского Собора были, по-видимому, лишь «первыми ласточками» ново-никейской партии. Собственно образование партии относится к самому началу 20-х годов. Ядро этой партии составила знаменитая троица из Каппадокии — Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский. Их воззрения в главном идентичны. Они, прежде всего, творцы новой(5) ортодоксии. Именно Григорий Богослов впервые представил её (в 362 г.) с полною ясностью и дал ей совершеннейшее выражение. Василий Великий ввел её победоносно в церковную политику(6). Григорий Нисский сообщил ей полнейшее научное обоснование(7). Эти три лица представляли из себя как бы искупительную жертву Каппадокии, которая дала так много решительных противников Никейской ортодоксии — софиста Астерия, Евдоксия Константинопольского, Евномия, Авксентия Миланского, Григория и Георгия, занимавших Александрийскую кафедру во время изгнания Афанасия Великого(8). Главная заслуга трех великих каппадокийцев состояла в выяснении богословского смысла терминов — ουσια и υποστασις(9)... В решении вопроса, какой собственно смысл соединять с терминами ουσια и υποστασις в приложении к Божеству, — помогла философия Аристотеля своим учением о substantia abstracta и concreta(10). Василий Великий определяет различие между сущностью и ипостасью, как между общим и частным — κοινον и ιδιον. «Имена бывают двух родов, говорит упомянутый отец, одни означают общую природу (την κοινηνν φυσιν), как, например, человек; другие же имеют значение частное (ιδικωτεραν ενδειξιν), под которым разумеется не общность природы, но очертание какой-нибудь реальной вещи по отличительному её признаку, не имеющей ни малой общности с однородным ему предметом, как, например, Павел, Тимофей». Нельзя сказать, чтобы таким путем достигалась полная ясность в толковании смущавших терминов. «Если природа (φυσις) и лицо(11) (υποστασις) различаются между собою только как το κοινον и то ιδιον, то в основе этого различия должно лежать необходимое метафизическое предположение, что общее (φυσις или ουσια) не имеет своего отдельного бытия и осуществляется только в частном». Общая природа постигается мысленно, как совокупность существенных признаков известного класса — предметов или индивидуумов, но реальное свое выражение находит только в отдельном, и там, где нет частных видов, не может быть речи и об общей природе(12). Эту собственно Аристотелевскую точку зрения разделяли в известной степени все каппадокийцы и, особенно, Василий Великий. Вот где повод, почему уже современники обвиняли каппадокийцев в тритеизме; да и в настоящее время еще возможны подобные упреки. Лоофс, западный богослов, говорит: «Это учение о Троице более заслуживает упрека в тритеизме, чем учение Афанасия в савеллианстве»".
1. Движение подобосущников, прежде отвергавших Никейский Символ.
2. Подобосущники.
3. Единосущный и из сущности Отца.
4. Так понятие единосущия в постникейском греческом богословии теряет смыл единства существа, т.е. общности субстанции и бытия, и наполняется смыслом подобия существа, или, что то же самое, единство по природе. Трансформация криптоподобосущниками понятия единосущия влечет за собой и трансформацию понятия сущность, которое прежде было синонимом "ипостаси", но стало отождествляться с природой.
5. Т.е. другой ортодоксии, не никейской.
6. Василий Великий проводил политику гнобления настоящих никейцев, препятствуя поставлению их на епископские кафедры.
7. "Научное обоснование" Григория Нисского состояло в том, что лица Троицы единосущны так же, как единосущны все люди, а три ипостаси Отца, Сына и Духа Святого являются одним Богом в том же смысле, что и все люди "один человек". Логика тут та, что Бог - это природа, которая одна, равно как и человек - природа, которая одна.
8. Если называть все своими именами, "искупительная жертва Каппадокии" оказывается тем, что того, чего не смогли добиться подобосущники открытым противостоянием Никейской вере и лично Афанасию Великому, они смогли добиться переодевшись в "единосущников" и трансформировав терминологию. Только став "ново-никейцами" они утвердили и распространили по всему греческому Востоку свое богословие трех ипостасей.
9. Сущность и ипостась. В "выяснении смысла" этих терминов и состояла "реформа" каппадокийцев. Эти, прежде синонимичные понятия были разведены, и термин сущность для греков был лишен своего основного смысла субстанции и бытия, превратившись в "общую природу". Только так можно было выхолостить и обессмыслить никейское понятие единосущия, что тоже самое и единоипостасие, которое было неприемлемо для подобосущников.
10. Вообще-то, Аристотель не писал на латыни. Он писал по-гречески и говорил о двух видах сущности - общей-умозрительной и частной-реальной. Именно частная-реальная сущность была синонимом ипостаси, имея основное и первостепенное значение этого слова, а потому названа была "первой сущностью". Соответственно, "второй сущностью" Аристотель обозначал то же самое, но уже без конкретики и "вообще". Например, реальный конкретный человек Василий - это первая сущность, она же ипостась, а просто человек, как понятие - это вторая сущность. Используя факт существования двух смыслов слова сущность, каппадокийцы попросту удалили первый, основной смысл, оставив только второй, небуквальный. Лишив сущность смысла реального и конкретного, но оставив этот смысл только за ипостасью, они лишили понятие единосущия синонимичного смысла единства ипостаси. Но и тут сущность еще не природа, но в силу умозрительности и общности этих понятий, отождествить их было не сложно. Так у каппадокийцев человек становится "природой". Как, собственно, и Бог становится "природой". Что касается слова субстанция, коим Поснов вслед латинянам обозначил Аристотелевы сущности (усии), то оно является латинской калькой греческой ипостаси. Ипо-стасис = Суб-станция, по-русски Под-стоящее или по-армянски Ента-кайутюн, что также доказывает синонимичность сущности и ипостаси. Еще более наглядно синонимичность сущности и ипостаси доказывается тем, что в латинском варианте Никейского символа единосущие записано как единоипостасие. Т.е. в древней Церкви до "каппадокийской реформы" и терминологического обособления греков, никто разницы между сущностью и ипостасью не делал. Именно поэтому фактом является то, что Никейское единосущие указывало на исповедание единства ипостаси в Троице, а не на ее "единую природу". При аутентичном понимании смысла Никейского символа становится очевидным и абсурдность приложения понятия единосущия к людям.
11. Перевод ипостаси как "лицо" является следствием отождествления этих двух, по факту разных терминов при каппадокийской трансформации терминологии. Для никейцев Троица была тремя лицами (личностями) единой ипостаси (существа) Бога. Но каппадокийцы с их эллинским образованием не знали, что такое личность, а лицо воспринимали как бессодержательную пустышку. Именно поэтому они не понимали и не признавали настоящей Никейской веры, считая ее "савеллианством". Они потому и держались исповедания трех ипостасей, что иначе и не могли различать Отца, Сына и Духа Святого. Но поскольку каппадокийцы не могли всем грекам запретить пользоваться термином лицо (просопон), им осталось только отождествить его с ипостасью.
12. Прекрасное определение понятия "природа". Вот только не обошлось без халкидонитского ляпа со словом "общая". Природа сама по себе есть понятие общего. "Общая природа" - это из серии "масло масляное". Но, это так для нормального понимания. В халкидонизме подобное в порядке вещей, поскольку там вся терминология перекручена, размыта во множестве смыслов и утоплена в софистике. Понятие т.н. "общей природы" имеет свое важное место в погруженной в софистику халкидонитской христологии.
1. Движение подобосущников, прежде отвергавших Никейский Символ.
2. Подобосущники.
3. Единосущный и из сущности Отца.
4. Так понятие единосущия в постникейском греческом богословии теряет смыл единства существа, т.е. общности субстанции и бытия, и наполняется смыслом подобия существа, или, что то же самое, единство по природе. Трансформация криптоподобосущниками понятия единосущия влечет за собой и трансформацию понятия сущность, которое прежде было синонимом "ипостаси", но стало отождествляться с природой.
5. Т.е. другой ортодоксии, не никейской.
6. Василий Великий проводил политику гнобления настоящих никейцев, препятствуя поставлению их на епископские кафедры.
7. "Научное обоснование" Григория Нисского состояло в том, что лица Троицы единосущны так же, как единосущны все люди, а три ипостаси Отца, Сына и Духа Святого являются одним Богом в том же смысле, что и все люди "один человек". Логика тут та, что Бог - это природа, которая одна, равно как и человек - природа, которая одна.
8. Если называть все своими именами, "искупительная жертва Каппадокии" оказывается тем, что того, чего не смогли добиться подобосущники открытым противостоянием Никейской вере и лично Афанасию Великому, они смогли добиться переодевшись в "единосущников" и трансформировав терминологию. Только став "ново-никейцами" они утвердили и распространили по всему греческому Востоку свое богословие трех ипостасей.
9. Сущность и ипостась. В "выяснении смысла" этих терминов и состояла "реформа" каппадокийцев. Эти, прежде синонимичные понятия были разведены, и термин сущность для греков был лишен своего основного смысла субстанции и бытия, превратившись в "общую природу". Только так можно было выхолостить и обессмыслить никейское понятие единосущия, что тоже самое и единоипостасие, которое было неприемлемо для подобосущников.
10. Вообще-то, Аристотель не писал на латыни. Он писал по-гречески и говорил о двух видах сущности - общей-умозрительной и частной-реальной. Именно частная-реальная сущность была синонимом ипостаси, имея основное и первостепенное значение этого слова, а потому названа была "первой сущностью". Соответственно, "второй сущностью" Аристотель обозначал то же самое, но уже без конкретики и "вообще". Например, реальный конкретный человек Василий - это первая сущность, она же ипостась, а просто человек, как понятие - это вторая сущность. Используя факт существования двух смыслов слова сущность, каппадокийцы попросту удалили первый, основной смысл, оставив только второй, небуквальный. Лишив сущность смысла реального и конкретного, но оставив этот смысл только за ипостасью, они лишили понятие единосущия синонимичного смысла единства ипостаси. Но и тут сущность еще не природа, но в силу умозрительности и общности этих понятий, отождествить их было не сложно. Так у каппадокийцев человек становится "природой". Как, собственно, и Бог становится "природой". Что касается слова субстанция, коим Поснов вслед латинянам обозначил Аристотелевы сущности (усии), то оно является латинской калькой греческой ипостаси. Ипо-стасис = Суб-станция, по-русски Под-стоящее или по-армянски Ента-кайутюн, что также доказывает синонимичность сущности и ипостаси. Еще более наглядно синонимичность сущности и ипостаси доказывается тем, что в латинском варианте Никейского символа единосущие записано как единоипостасие. Т.е. в древней Церкви до "каппадокийской реформы" и терминологического обособления греков, никто разницы между сущностью и ипостасью не делал. Именно поэтому фактом является то, что Никейское единосущие указывало на исповедание единства ипостаси в Троице, а не на ее "единую природу". При аутентичном понимании смысла Никейского символа становится очевидным и абсурдность приложения понятия единосущия к людям.
11. Перевод ипостаси как "лицо" является следствием отождествления этих двух, по факту разных терминов при каппадокийской трансформации терминологии. Для никейцев Троица была тремя лицами (личностями) единой ипостаси (существа) Бога. Но каппадокийцы с их эллинским образованием не знали, что такое личность, а лицо воспринимали как бессодержательную пустышку. Именно поэтому они не понимали и не признавали настоящей Никейской веры, считая ее "савеллианством". Они потому и держались исповедания трех ипостасей, что иначе и не могли различать Отца, Сына и Духа Святого. Но поскольку каппадокийцы не могли всем грекам запретить пользоваться термином лицо (просопон), им осталось только отождествить его с ипостасью.
12. Прекрасное определение понятия "природа". Вот только не обошлось без халкидонитского ляпа со словом "общая". Природа сама по себе есть понятие общего. "Общая природа" - это из серии "масло масляное". Но, это так для нормального понимания. В халкидонизме подобное в порядке вещей, поскольку там вся терминология перекручена, размыта во множестве смыслов и утоплена в софистике. Понятие т.н. "общей природы" имеет свое важное место в погруженной в софистику халкидонитской христологии.
