Тема Халкидонского ороса на древнеармянском языке сама по себе интересна, как интересна и тема армянской богословской терминологии. Часто даже у не армян возникает интерес к тому, как армянские богословы переводят основные термины богословия греческого. Этот интерес в последнее время подогревается тем, что в сети появляются "богословствующие" армяне, которые не зная и не понимая смысла богословской терминологии, дают свои вздорные объяснения и неправильные переводы. Благо перевод ороса со всеми упомянутыми в нем терминами существует, и все мы можем видеть, как они там переведены. Более того, существует перевод на древнеармянский и с латинского варианта Халкидонского ороса. Это позволяет интересующемуся узнать о различиях двух армянских переводов, которые вытекают из различий греческой и латинской терминологии, что само по себе является следствием различий греческого и латинского богословия. Для тех же, кто не знал о различиях между греческим и латинским богословием, данная тема дает возможность узнать и об этом.
Понятно, что я эти переводы взял не из источников ААЦ, поскольку Армянской Церкви нет до этого Халкидонского ороса никакого дела. Армянские богословы как забраковали орос еще в пятом веке, так с тех пор вспоминают о нем разве что для того, чтоб еще разок предать анафеме вместе с самими Халкидонским собором, папой Львом и его нечестивым томосом. Я так и вовсе вспоминал о Халкидоне и его вероисповедании исключительно в контексте "православной" мифологии про каких-то там монофизитов. Ведь когда начинаешь лечить кого-нибудь от православия головного мозга, волей не волей приходится обо всем этом вспоминать.
Найти орос в грекославном издании тоже невозможно, поскольку если армяне-халкидониты со своими переводами и изданиями были в Византии и в Византийской же Церкви, то сейчас за полным отсутствием грекославных армянских общин, не существует и никаких "армяно-православных" изданий. Те переводы, которые могли делать для себя грекославные армяне Византии, сохранить, кроме армяно-католиков, было некому. Ведь после окончательного краха этой богохульной империи все местные армяне, которые захотели остаться армянами, по большей части либо вернулись в ААЦ, либо подались в католики-униаты. Те что остались с греками в их "православии", превратились в греков и интерес к армянским переводам утратили.
Тексты перевода Халкидонского ороса на древнеармянский язык нашлись в старинном армяно-католическом издании. Итак, вариант первый, с греческого:
Пройдемся по всем терминам в порядке их расположения в оросе:
физис (природа) - բնութիւն (бнутюн).
просопон (лицо) - դէմ (дем).
ипостасис (ипостась) - ենթակայութիւն (ентакайутюн).
На термине природа (бнутюн) задерживаться не будем. У того, кто знает что такое природа на любом человеческом языке, не возникнет вопросов и по поводу бнутюн, потому что это тоже самое, но по-армянски. У кого на счет природы свое особое "православно богословское" мнение, тому в поликлинику. Пусть на таких врачи тратят свое время. Мы же уделим внимание терминам лицо и ипостась, вызывающие вопросы и провоцирующие недоразумения как в межконфессиональной полемике, так и безотносительно межконфессиональных проблем, внутри своего богословия.
Как это можно видеть по тексту ороса, в древнеармянском языке слово лицо звучит или пишется дем, а не демк, как в современном языке, почему и нет в конце слова буквы -ք (-к). В древнеармянском языке эта буква в конце слов дает смысл множественного числа, стало быть, դէմք (демк) в древнеармянском означает лица. В оросе речь идет об одном лице Христа, вот и написано в единственном лице - дем. Шла бы речь о нескольких лицах, то было бы написано демк. Лицо в единственном числе как демк стало только в современном армянском языке, где множественное число - демкер.
Что касается смысла термина дем (демк), то, как я уже многократно отмечал, - это полный аналог греческого просопон, и этимологически обозначает то, что "видим перед собой", т.е. то, что "напротив". В богословии и обычной речи слово дем (как и русское слово лицо) обозначает лицо и как обличье, и как личность (субъект самосознания). Этимология же "видеть напротив" указывает на то, что термин лицо (дем) указывает на личность как "кого мы видим", а не на личность как "кто она есть". Этот второй смысл заложен у армян в термине андз, а у греков в термине ипостась.
Кто-то шибко умный и через край "православный" может возразить, мол нет в богословии никакой личности, и таки будет по-своему прав. В греческом богословии, берущем свое начало в эллинской философии, действительно нет понятия личности, из-за чего греки евангельскую истину превратили в бесконечное "философское" словоблудие. Но в нормальном, не греческом христианском богословии личность есть, и греческое богословие, то, что было не сильно увязано на эллинской философии и пытается от нее как-то дистанцироваться, с этим вынуждено считаться, и хотя бы личность подразумевать под своими терминами, которые, на поверку действительно личности не означают. Ипостась - это субъект бытия, т.е. существо, поэтому понимать ее как личность - субъект самосознания и воли, можно лишь с большими оговорками.
Вся проблема в том, что греческое богословие таки завязло на эллинской философии, и среди греков победила партия исповедующая каппадокийскую, по факту подобосущническую триадологию с ее тремя ипостасями. Те греки, что не имели даже зачаточных представлений о личности, а термин лицо понимали исключительно как маску, исповедание единого существа Бога в трех лицах воспринимали как ересь савеллианства, где не было реального различия в Отце, Сыне и Духе Святом, но один и тот же Субъект самосознания лишь менял образы. Греки-подобосущники не имея понятия личности и не понимая, что означает три личности единого Бога, дабы установить реальное различие между Отцом, Сыном и Духом Святым, в отличие от других христианских народов и вопреки Никейской вере, укрепились во мнении, что Троица - это три ипостаси.
Вся проблема в том, что греческое богословие таки завязло на эллинской философии, и среди греков победила партия исповедующая каппадокийскую, по факту подобосущническую триадологию с ее тремя ипостасями. Те греки, что не имели даже зачаточных представлений о личности, а термин лицо понимали исключительно как маску, исповедание единого существа Бога в трех лицах воспринимали как ересь савеллианства, где не было реального различия в Отце, Сыне и Духе Святом, но один и тот же Субъект самосознания лишь менял образы. Греки-подобосущники не имея понятия личности и не понимая, что означает три личности единого Бога, дабы установить реальное различие между Отцом, Сыном и Духом Святым, в отличие от других христианских народов и вопреки Никейской вере, укрепились во мнении, что Троица - это три ипостаси.
И, наконец, об ипостаси и армянском термине, коим армяне изначально перевели греческую ипостасис! Самое страшное из греческих слов, для которого у русских в их "великом и могучем" даже слова не нашлось, чтоб перевести. Как говорится - не знаешь как это перевести, оставь как есть, не переведенным, и пусть у других голова болит ))) Впрочем, слова-то для перевода есть, и всегда можно на любой термин сделать кальку, вопрос лишь в том - что с этим всем потом делать... Но вернемся к армянам, и посмотрим, какие богословско-терминологические метаморфозы произошли с их переводом греческой ипостаси. Это почти детективная история о том, как армянское богословие заменой слов отделалось от заводящей в политеистическую ересь греческой терминологии.
Итак, правильно греческая ипостасис переводится на армянский, как мы можем видеть в тексте ороса, словом ենթակայութիւն (ентакайутюн). Армянская ента-кайутюн - это калька греческой ипо-стасис и латинской суб-станция, т.е. под-стоящее. Что за такое "подстоящее", подумает далекий от греческих "мудростей" человек, и какое оно отношение имеет к личности, если уж не греческой, то армянской? Куда делась привычная нам всем по современному переводу ипостаси - անձ (андз), т.е. личность (особа)? Впрочем, вопрос поставлен не правильно. Уместнее спрашивать - что случилось и куда девалась эта самая ентакайутюн, коль теперь армяне переводят ипостасис как андз? Да и с чего они решили переводить ипостась как личность, если эта ипостась вообще не пойми что, но точно не личность?
Так что же это такое, эта самая ипостась (ентакайутюн), и чем она так не понравилась армянским богословам, что они по-тихому от нее избавились и заменили термином личность (андз)? Не стану перечислять все возможные значения греческого слова ипо-стасис, ибо их очень много. Скажу только, что это самое под-стояние, которое проще понять как "снизу-лежание", этимологически выводится из понятия выпавшего осадка, густой массы. Отсюда и смысл ипостаси как некоей основы, содержания по существу, того, что нам всем понятно в обычной речи как субстанция.
Чтобы не вдаваться в долгие объяснения можно просто сказать, что ипостась - это субстанция в своем реальном бытии, и в этом смысле является синонимом понятия сущность (греческая усия, латинская эссенция, армянская эутюн). Говоря тоже самое чуть иначе - ипостась - это то, что существует в реальности, то, что есть само по себе. И уж совсем конкретно - ипостась - это вещь или предмет, если речь идет о неживой природе, или живое существо, если речь идет о природе живой. Поскольку же богословию интересны не вещи и предметы, но лишь существа, да еще и только разумные, те, которых мы можем называть личностями (люди, ангелы, Бог), то впредь говорим только о них.
Может возникнуть вопрос - а разве личность не есть само разумное существо? Для чего разделять на личность и существо? С такой постановкой вопроса несомненно можно было бы согласиться, если бы не учение о Боге-Троице. Вот конкретный человек - он же одно существо и личность, и особого смысла разделять эти понятия нет. Но христианский Бог и один, и троичен. Что в Нем одно, а что три? Мы монотеисты, и для нас Бог, как существо один, и если есть реально различаемые между Собой Отец, Сын и Дух Святой, то Они не могут быть тремя существами - отдельными субъектами бытия. Они различаются только как личности - субъекты самосознания. Отец знает, что Он Отец, а не Сын или Дух Святой, равно и Сын осознает Себя как Сын, а не как Отец или Дух. Все тоже самое относится и к Духу Святому.
Может возникнуть вопрос - а разве личность не есть само разумное существо? Для чего разделять на личность и существо? С такой постановкой вопроса несомненно можно было бы согласиться, если бы не учение о Боге-Троице. Вот конкретный человек - он же одно существо и личность, и особого смысла разделять эти понятия нет. Но христианский Бог и один, и троичен. Что в Нем одно, а что три? Мы монотеисты, и для нас Бог, как существо один, и если есть реально различаемые между Собой Отец, Сын и Дух Святой, то Они не могут быть тремя существами - отдельными субъектами бытия. Они различаются только как личности - субъекты самосознания. Отец знает, что Он Отец, а не Сын или Дух Святой, равно и Сын осознает Себя как Сын, а не как Отец или Дух. Все тоже самое относится и к Духу Святому.
Пребывающие в теме люди знают, что в доникейскую эпоху, да и по вере самих никейцев, понятие ипостаси было синонимом сущности и в богословии означало единое существо Бога, что и подвигло христиан к формированию учения о единосущии лиц, т.е. Личностей Троицы. Т.е. христианский Бог-Троица, как единая сущность-ипостась, являл единую Свою божественную субстанцию и единое же Свое бытие. Христиане монотеисты, а потому верят, что хотя есть три Личности Бога - Отец, Сын и Дух Святой, как Существо Бог один. Он один в своей божественной субстанции и в своем бытии. В этом состоит отличие христианского Бога от языческих богов, которые потому и понимаются как разные существа, что каждый из них являет свою субстанцию, в ее собственном бытии, при том что природа всех богов одна - божественная. Т.е., языческие боги, при единстве своей природы, являются отдельными ипостасями.
Но вопреки христианскому монотеизму такие как Ориген, придумывали свои субординалистские теории "второго Бога", "младшего Бога", "не совсем истинного Бога" или "вообще не истинного Бога" и т.п., что вынуждало их говорить о двух и более ипостасях, т.е. о двух и более существах. Впоследствии все это вылилось в арианство. Естественно, такие, вытекающие из оригенизма представления не совмещались с доктриной единосущия, поскольку оригенистам это представлялось слиянием и самим отрицанием реальности трех Божественных лиц. Тем не менее, в Никее победила вера не только признающая Сына Божьего во всем равным Отцу, но и единосущным Ему, т.е. единого с Отцом в субстанции и бытии.
Следствием же синонимичности терминов сущность и ипостась для никейцев стало то, что если греки больше говорили о единой, общей сущности лиц Бога (отсюда и омоусиос), то латиняне о том же самом больше говорили как об одной ипостаси. Поэтому, в Никейском Символе латиняне "из сущности Отца" записали как "de substantia Patris", т.е. "из ипостаси Отца", что, кстати, имеет больше опоры на Писание (Евр.1:3). Более того, никейскую "единосущного Отцу" записали как "unius substantiæ cum Patre", т.е. "единого ипостасью с Отцом". Этим и было предопределено будущее принципиальное различие не только греческой и латинской терминологии, но и греческого и латинского богословия.
Но виновниками возникших впоследствии разночтений были вовсе не латиняне, а как раз греки. После т.н. "каппадокийской реформы", когда ипостась и сущность для греков были разделены как общее и частное, они стали исповедовать три ипостаси при одной сущности, которая теперь обозначала не существо в ее субстанции и бытии, а природу. Если игнорировать греческие софизмы, то приходится признать, что каппадокийцы ввели в греческую веру исповедание трех самобытных Божественных существ, каждое из которых в своей индивидуальной субстанции и своем автономном бытии, но при этом они хитро назывались "одним Богом", и это только потому, что у них одна природа. Почему, в таком случае, для греков боги политеистического пантеона не "один Бог", остается вне обсуждения.
Впрочем, о "каппадокийской реформе" я уже писал в статьях "Богословская реформа каппадокийцев или скрытый политеизм подобосущников" и "Хитрый "монотеизм" подобосущников или как Григорий Нисский объяснял, что "не три Бога"", и если кому интересно, может прочитать.
Мораль же всей этой истории в том, что принятая среди греков каппадокийская триадология трех ипостасей отдает отчетливым душком тритеизма. Римская Церковь исповедующая единоипостасие (единосубстанционность) в Никейском Символе, напрочь отвергла каппадокийские фокусы с переименованием подобосущия в единосущие, и осталась в прежней неискаженной никейской вере в единое Существо Бога и три Божественные Личности Отца, Сына и Духа Святого. И хотя латинский термин лицо - персона так же как и греческий просопон изначально означал маску, в их богословии обрел значение личности (особы). Уже из латыни понятие персоны, как личности и особы перешло во многие языки, в т.ч. и в русский.
Но вернемся к армянам и их терминологии. Отвергая тупые "православные" мифы о зависимости и подчиненности Армянской Церкви от Церкви Византии, в частности в лице ее кесарийского митрополита, нужно все же отметить самую тесную духовную связь армян с греками в дохалкидонскую эпоху. Впрочем, у армянской Церкви была не менее тесная связь и с сирийцами, что позволило армянам не сильно привязываться к грекам, и создать свою собственную богословскую школу. До создания Месропом Маштоцем армянской письменности, ААЦ использовала в богослужении и богословии греческий и сирийский языки, поэтому в армянском языке множество греческих и сирийских слов из религиозно-церковной терминологии.
Естественно, все, что происходило в Византии значимого в церковном или богословском смысле, все отражалось и на Армянской Церкви. И уж если греки кого-то у себя объявляли святым, то армяне автоматически этих святых брали во святые и себе. Соответственно, если у греков кто-то объявлялся великим богословом, то автоматически великим богословом он оказывался и у армян. Так каппадокийцы стали армянскими святыми, а их скрыто-подобосущническое богословие с греческим языком богослужения и богословия пришло в Армянскую Церковь. Отсюда и весь набор впоследствии переведенных на армянский язык греческих терминов-калек: физис-бнутюн, усия-эутюн, ипостасис-ентакайутюн, просопон-дем.
Все же армянская богословская школа не копировала греческие богословские "изыски" слепо, но всегда и на все имела свое авторитетное мнение. Это позволило армянским отцам разглядеть в греческих "трех ипостасях" и "единосущных людях" подспудный политеизм греческого богословия, и без лишнего шума просто убрать из употребления ту самую ентакайутюн, заменив ее на андз. Никто до сих пор ничего не заметил, все счастливы, каппадокийцы по-прежнему типа святые богословы, при этом их богословия ААЦ не знает. Никаких спрятанных в тумане софизмов "трех Существ", но три Личности единого как Существо Бога. А природа пусть остается природой. В конце концов, и у языческих богов одна природа. Что их теперь, объявлять "единосущными"?
Второй вариант армянского перевода Халкидонского ороса, на этот раз с латинского:
Термины ороса в том же порядке:
натура (природа) - բնութիւն (бнутюн).
персона (лицо) - անձ (андз).
субсистенция (ипостась) - ենթակայութիւն (ентакайутюн).
Главное отличие данного перевода в том, что армяно-католики перевели латинскую персону как андз, в то время как в аналогичном греческом варианте просопон - это дем. Дело в том, что латиняне понимая свою латинскую ипостась-субстанцию как понятие относящееся к единому Существу Бога не имели как греки или армяне два термина, относящиеся к трем лицам Божества, а обходились одной персоной, которой стали обозначать личность и как ту, "кого мы видим", и как ту "кто она есть". Но а поскольку первостепенное понятие личности то "кто она есть", то армянские переводчики латинскую персону перевели на армянский как личность-андз. Хотя, вполне могли перевести и как личность-дем. Это принципиально ничего бы не изменило.
Кстати, думаю, это будет интересно, в армянском языке есть еще одно слово переводимое как лицо - ерес. Но в отличие от демка и тем более андза, ерес обозначает только обличье, и никак не личность. А потому в армянских переводах, одно и то же русское слово лицо можно встретить в трех разных смыслах. Смысл этих трех слов и их различие между собой важно знать для того, чтоб понимать логику переводчиков, почему они в том или ином случае использовали то или иное слово:
Ерес - лицо, только как обличье.
Демк - лицо и как обличье, и как личность.
Андз - лицо, только как личность.
Теперь по субсистенции, коей в оросе перевели латиняне греческую ипостась. Как я уже сказал, латиняне свой аналог греческой ипостаси - субстанцию относят к единству Божественного Существа, а потому каппадокийские криптоподобосущнические три ипостаси переводить как три субстанции не могут, чтобы не впасть в политеизм. И вот чтобы как-то переводить греческие "три ипостаси" на латынь, уже непосредственно во времена усвоения греками терминологии каппадокийцев, римским философом и богословом Марием Викторином (290-364) был придуман термин субсистенция. Вроде бы то же самое, что и субстанция и близко к греческой ипостасис, тем не менее, отличается от того, чем латиняне обозначают единое существо Бога. Впрочем, термин субсистенция оставался у латинян мало..., вернее практически не употребляемым, поскольку они считали ипостась у греков синонимом просопона, и переводили то и это как персону. В Халкидонском же оросе, где рядом поминаются просопон и ипостасис, необходимо было дать перевод с различающимися терминами. Вот и вспомнили о субсистенции. Хотя, будь их воля, латиняне вообще предпочли бы, чтоб не было никакой греческой ипостаси в оросе, как нет никакой ипостаси в греческом понимании в томосе папы Льва.
Но все это нас уже не касается. Нам, в контексте темы, важно было отметить только то, что армяно-католики не сильно парились с переводом своей субсистенции на армянский язык, а просто написали так, как написано в переводе с греческой ипостаси - ентакайутюн. В конце концов, Христос, как Бог воплощенный, действительно одна ипостась - одно конкретное богочеловеческое Существо.
