Интересное описание истории взаимоотношений и противоречий между греками и латинянами. Тест под катом очень большой, не для фриков!
__________
Эрнст Суттнер
Исторические этапы взаимных отношений Церквей
Глава 3
ИЗМЕНЕНИЯ В ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ ГРЕЧЕСКОЙ И ЛАТИНСКОЙ ЦЕРКВАМИ ВСЛЕДСТВИЕ КОРОНОВАНИЯ КАРЛА ВЕЛИКОГО КАК РИМСКОГО ИМПЕРАТОРА
I. Участие римских императоров в осуществлении Вселенских соборов первого тысячелетия и влияние на Церковь политического разделения империи
Первый Вселенский собор, состоявшийся в 325 г. в Никее, был осуществлен благодаря императору Константину. Отсюда родилось обычное право константинопольского императора собирать Вселенские соборы, когда он считал, что того требует критическая ситуация в Церкви. В самом деле, все семь Вселенских соборов, проводившиеся греками и латинянами совместно, были созваны не церковным лицом, а императором. Т.к. во всей империи была только одна императорская власть, исходящее от нее приглашение было действительно повсеместно.
Совершенно новая ситуация возникла после коронования императора Карла Великого (800 г.).
Конечно, папа Лев III (795 - 816) не стремился к новой ситуации. Он хотел короновать Карла как единственного императора всей империи. В Риме в то время считали, что императорский трон не занят. Ирина, вдова императора Константина V (741 - 775), стала в 780 г. регентшей при своем несовершеннолетнем сыне Константине VI (780 - 797). Она заботилась о прекращении (к сожалению, лишь на время) той схизмы с Римом, которая возникла из-за иконоборчества, и созвала VII Вселенский собор (787 г.) (см. раздел 1/II/4). Когда ее сын стал совершеннолетним, она не была готова передать ему правление, а оставалась по существу правительницей. Имперские документы имели подпись «Ирина и Константин» . Так как в конце концов Константин начал сопротивляться, она свергла его в 797 г. С тех пор Ирина называла себя «василевсом» («императором»), а не «василиссой», так как хотела обладать всей полнотой правительственной власти.
Чтобы спасти единство империи (и перенести центр империи из Константинополя на берег Рейна), император Карл хотел жениться на Ирине. В 802 г. его посланники были в Константинополе, чтобы договориться о свадьбе. Тут произошел дворцовый переворот; военные Константинополя свергли Ирину. Дело в том, что в Византии не желали перенесения центра империи на берега Рейна. В результате переворота императорская власть сохранилась и в Византии; теперь она была разделена.
Это сильно отличалось от тех разделений империи на Восточную и Западную, которые были в поздней античности. Ведь тогда все было основано на договоре. Тогда одна империя имела две административные главы; оба правителя были, если так можно выразиться, конституционно связаны друг с другом и должны были править одной империей. Теперь же каждая из обеих сторон претендовала на то, что именно она имеет единственно законного римского императора. Не было более инстанции, признанной обеими сторонами. Следовательно, теперь никто не мог пригласить епископов обеих сторон на совместный Вселенский собор.
В действительности, после коронования Карла как императора не было созвано ни одного Вселенского собора, который был бы признан обеими сторонами. Это стало большой потерей для Церкви. Ведь если не происходит встреч, где сообща обсуждаются проблемы и возможность их совместного решения, то эти проблемы растут и множатся. Поэтому коронование императора Карла нанесло большой вред единству Церкви.
II. Соперничество между латинянами и греками в христианизации Великоморавской и Болгарской империи
Разделение императорской власти возымело последствия, когда славяне стали христианами.
Около середины IX века князь Ростислав решил христианизировать свою Великоморавскую империю. Для этого требовались миссионеры, а они могли прийти как от латинян, так и от греков, Великоморавское княжество имело границу с империей франков; с Византийской же империей не было общей границы, так как между ними была Болгария. Ожидалось, что миссионеры привнесут влияние своей родной империи, и Ростислав счел, что разумнее просить миссионеров не у франкского императора, который рядом, а у византийского, бывшего в отдалении. В 862 г. Кирилл и Мефодий прибыли в Моравию.
Оба миссионера ездили также в Рим. Они хотели досконально выяснить, что между ними и латинянами нет церковного разделения, хотя Ростислав предпочитал, по политическим культурным причинам, вступить в близкие отношения скорее с константинопольским императором, чем с франкским. Кроме прочего, Кирилл и Мефодий получили специальное разрешение Римского епископа использовать славянский язык в богослужении. Когда после правления князя Ростислава в Моравии произошел переворот и к власти пришла профранкская партия, ученики славянских апостолов были изгнаны, и Моравия стала принадлежать к странам западного христианства; был введен латинский язык как богослужебный. Эта переориентировка, имевшая тоже чисто политические причины, вновь сказалась на церковной жизни.
Болгарский правитель Борис захотел христианизировать свою империю немного позднее, чем великоморавский князь. У него обстоятельства сложились противоположным образом. Он вел переговоры с франкским князем Людвигом Немецким. Если представить себе, как близок был Константинополь к болгарской границе, то станет понятно, что византийский правитель пришел в ужас, узнав, что франкские миссионеры прибыли к болгарам. Он поднял армию и флот для «убеждения» Бориса в том, что «правильнее» было бы принять византийских миссионеров. И действительно, в 864 г. Борис крестился у византийцев.
Присланные к болгарам из Византии миссионеры совершали богослужение на государственном языке Византийской империи: на греческом. Ведь константинопольские император и патриарх пытались привязать болгар к империи как можно крепче. Для защиты от иностранного влияния царь Борис хотел, чтобы Церковь его империи стала автономной как можно скорее. Но в Константинополе по этому поводу мало радовались. Поэтому Борис обратился к Риму. Он надеялся, что от Римского епископа он легче получит то, что Константинопольский патриарх не хотел ему дать.
В церковном праве он мог найти основание для своей политики балансирования между Константинополем и Римом. Когда в 843 г. (незадолго до крещения болгарского правителя) в Константинополе было окончательно преодолено иконоборчество, там проявилось стремление отменить все распоряжения еретических (иконоборческих) императоров - правда, с одним исключением: подчиненность юго-восточной Европы, Южной Италии и Сицилии Константинопольскому патриархату хотели сохранить. Хотя требование отменить также и это было поставлено, оно не выполнялось. Будучи умным дипломатом, Борис использовал разногласия, чтобы там и здесь попытать счастья для своей империи. Но и таким путем он не смог добиться автономии для своей Церкви. Когда ученики Кирилла и Мефодия были все же изгнаны из Моравии, он принял их и добился с их помощью, чтобы в Болгарской Церкви молились и проповедовали на славянском языке. Так было положено начало великому будущему церковно-славянского языка.
Вывод: т.к. было две империи, то соперничество наблюдалось во всех областях. Даже при отсутствии в Церкви обеих империй богословских противоречий, она была втянута в соперничество между империями.
III. Нарастание противоречий и попытки их устранения в период правления патриарха Фотия; латиняне и греки охотнее всего желали бы навязать друг другу собственные обычаи
В IX веке в Константинополе были обеспокоены не только коронацией второго римского императора на Западе. В Константинопольской Церкви тоже были противоборствующие партии. Во время иконоборческой смуты образовалась партия «зилотов» («ревнителей»). Она была очень распространена среди монахов, выступала за почитание икон и отстаивала точное исполнение церковных правил. Конечно, зилоты были обеспокоены тем обстоятельством, что любимые ими церковные обычаи где-то в другом месте в Церкви не приняты; что там в большей степени следуют своим традициям. Наряду с этим была партия «умеренных», которая представляла либеральные взгляды.
Патриарх Игнатий (1-й период правления - 847-858) в 858 г. потерял доверие партии умеренных и был свергнут. На его место был избран Фотий, высокообразованный муж, бывший прежде мирянином и возведенный в звание патриарха прямо из мирян (1-й период правления - 858-867). Зилоты протестовали против свержения любимого ими Игнатия, и папа Николай I (858 - 867) встал на их сторону, потому что по римскому обычаю было бы неслыханно сделать епископом или даже патриархом мирянина, не имеющего опыта священнического служения. Николай I счел, что римская норма была бы хороша также и в Константинополе, и потребовал отставки Фотия и нового назначения Игнатия. В ответ на это Фотий написал ряд полемических писем, среди них - свою знаменитую «Энциклику к Восточным патриархам». Благодаря своей учености, он смог в них указать на многочисленные «отклонения» латинян от учения и обычаев греческих. (Вновь из-за спора, возникшего по каким-то определенным причинам, не вызывавшие раньше возражений старые обычаи стали поводом для утверждения, что для раскола имеются важные богословские основания.)
Папа Николай I упрекнул византийцев в том, что они не следуют римским нормам; Фотий, в свою очередь, нападал на латинян по поводу особых формулировок в исповедании веры и в богослужебной практике. В одном письме папы Николая содержится десять пунктов, из-за которых Фотий выступал в то время против латинян. Он выдвинул девять обвинений, с помощью которых он хотел, несомненно, не только поругать латинян, но и привлечь на свою сторону зилотов, поддерживавших Игнатия. Наконец, десятым пунктом было требование, чтобы впредь каждый Символ веры, для того, чтобы быть принятым в Константинополе, должен признавать девять перечисленных пунктов и содержать в себе особое согласие на первенство Константинопольского патриаршего престола. Девять обвинений Фотия были следующими: 1) пост латинян по субботам, что нарушало византийские обычаи; 2) учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына; 3) обязательность целибата для всех священников; 4) то обстоятельство, что священники латинян не совершают миропомазания сразу после крещения; 5) ошибочное предположение, будто латиняне приготавливают миро из воды; 6) собственные предписания воздержания у латинян, отличные от византийского устава; 7) утверждение, что латиняне по иудейскому обычаю на Пасху вместе с Евхаристией приносили в жертву пасхального агнца; 8) бритье бороду латинского священства; 9) что латинские диаконы могут быть посвящены в епископов, не побыв некоторое время священниками.
Политические события на первых порах приглушили спор. Дело в том, что в результате злодейского убийства императора Михаила III к власти в 867 г. пришел Василий I. Фотий запретил убийце входить в храм Святой Софии и был смещен. Игнатий вновь стал патриархом (2-й период правления - 867-877). В 869/70 гг. в Константинополе в присутствии папских легатов собрался синод, согласившийся с папским протестом по поводу того, что назначение Фотия было неправомочно. Этот вопрос, правда, имел чисто теоретический характер, потому что к тому времени Фотий уже давно был смещен. Но по поводу вопроса далеко не устаревшего, а приобретшего большую актуальность, - в чьей компетенции находится Болгария - Рима или Константинополя, - синод принял решение против Рима и в пользу Константинополя. Остаток правления Игнатия прошел в мире между Римом и Константинополем.
В 877 г. Игнатий умер. Фотий вновь стал его преемником (2-й период правления - 877-886). В 879/80 гг. в Константинополе вновь в присутствии римских легатов состоялся собор. Из документов этого собора православно-католическая Комиссия по диалогу в своем Барийском заявлении цитирует определяющий принцип, который она сама также намеревается использовать: «Наконец, следует напомнить, что Константинопольский собор, проведенный совместно обеими Церквами в 879 - 880 гг., постановил, чтобы каждая поместная Церковь сохраняла древние обычаи своей традиции: Римская Церковь сохраняла свои обычаи, Константинопольская - свои, равно как патриаршие престолы Востока» (см. «Вера, таинства и единство Церкви», гл. 53). В результате этого собора мир между Римом и Константинополем сохранялся даже при Фотии. Кроме того, он объявил об отмене постановления собора 869 - 870 гг., осудившего Фотия; это было особо подтверждено папой Римским. Несмотря на это, кардинал Роберт Беллармин, составляя в XVI веке список соборов, признанных латинянами Вселенскими, включил в свой перечень собор 869 - 870 гг.
IV. Как следует расценивать название «фотиане», которое в XIX веке в Западной Европе часто давали православным христианам?
Реформация в Западной Европе началась с появлением одного определенного богослова в определенный год. Поэтому западноевропейцы привыкли начало разделения Церкви на Западе связывать с конкретной датой. Богословы, не знавшие, по существу, христианского Востока и судившие поэтому о нем по тем правилам, которые хороши для Запада, считали, что и в случае раскола между латинянами и греками можно назвать точную дату и «виновников».
Такое желание имелось уже прежде, чем появилась мысль обозначить дату схизмы 1054 г. и виновником - Константинопольского патриарха Михаила Керулария и римского кардинала Гумберта да Сильва Кандида. Сначала считали, что Фотий виновен в расколе, потому что в его «Энциклике к Восточным патриархам» содержалось много упреков латинянам и потому, что в его время напряжение было очень велико. И православных охотно называли «фотианами» (по аналогии с христианами-евангелистами, которые могут по праву называться «лютеранами» или «кальвинистами»).
Кто так поступает, делает две большие ошибки. Во-первых, он лишь читает написанное Фотием, не соразмеряя эти тексты с церковной жизнью во времена Фотия. Пока спор длился. Фотий упрекал латинян в том, что их богословие и обычаи не так хороши, как у греков, и их можно назвать несовершенными. Как высокообразованный человек он знал очень хорошо, что все недостатки, им порицаемые, были старыми, и Греческая Церковь до сих пор мирилась с ними. Конечно, он как «образованный византиец» испытал бы радость, если бы «франкские варвары» переняли учение и обычаи греков. Когда был заключен мир между обеими Церквами, Фотий вновь стал признавать богословие и обычаи латинян, как это делала его Церковь раньше. Если бы Фотий считал «недостатки» латинян настоящими догматическими ошибками, он должен был бы перед заключением мира потребовать их исправления. Но именно этого он не сделал. Следовательно, его упрек не в том, что латиняне заблуждаются в вере, а в том, что их богословские формулировки и их церковная жизнь имеют слабые места.
Вторая ошибка тех, кто придумал название «фотиане», заключалась в том, что они учитывали только собор 869 - 870 гг. Они не учитывали, что Фотий во время своего второго периода правления был с Римом в полноте общения. В действительности, имя Фотия - символ не разделения, а успешного поиска единства.
Глава 4
РАЗВИТИЕ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЛАТИНЯНАМИ И ГРЕКАМИ В ПЕРИОД ДО ФЕРРАРО-ФЛОРЕНТИЙСКОГО СОБОРА
I. Норманны в Южной Италии - угроза для государства и Церкви Константинополя
Первоначально родиной норманнов была Скандинавия. Как опытные моряки норманнские пираты столетиями досаждали жителям прибрежных областей и берегов крупных рек Северной и Западной Европы. Наконец, они стали вести оседлую жизнь в Нормандии (в северо-западной части сегодняшней Франции) и были христианизированы, но оставались воинственным народом. Будучи жителями Нормандии, они завоевали в XI веке Англию и юг Италии. В Южной Италии и Сицилии в течение XI века возникло Норманнское королевство. Его правители имели сильное стремление расширить государство как на север, так и за пределы моря на восток. К середине XI века они представляли серьезную военную угрозу для Рима и для Византийской империи.
Когда норманны пришли в Южную Италию, там было грекоязычное население, и местные епископства принадлежали (со времени императорского указа иконоборческого периода) Константинопольскому патриархату. Но норманнский правитель применил «право завоевателя». Его мало заботило, что до сих пор император и патриарх Константинопольские совместно назначали епископов, он же сам в качестве нового князя страны стал производить назначение. При этом, конечно, это было священство из его народа (латинское священство): над народом, имевшим греческие церковные обычаи, были поставлены латинские церковные иерархи. Считалось, что местные христиане и завоеватели церковно объединены властью совместного норманнского правителя и совместных латинских архиереев.
Следует задуматься о том, как понимали норманны церковное единство и схизму. Они считали, что достаточно поставить над греками латинских иерархов. Они не требовали исправления церковной жизни как предпосылки для церковного объединения; не было и речи о том, что существовали недостатки, из-за которых произошла схизма, и что они должны быть устранены, прежде чем произойдет объединение. Все, чего требовали норманны, - это постушное подчинение государственной и церковной норманнской власти. Если греки подчинятся удачливым в военном деле норманнам, то, считали они, жизнь в государственном и церковном отношении будет в полном порядке. (Как раньше армяне и сирийцы были церковными жертвами победивших их византийцев, так теперь греки стали церковными жертвами победителей-латинян.).
II. Реформированное папство XI и XII вв. обновило Западную Церковь и преобразовало ее канонический строй
Церковная и монастырская реформа, исходившая в XI веке от монастыря Клюни (Франция), привела к существенному во многих отношениях обновлению духовной жизни в Западной Церкви. Вскоре в образе великих пап-реформаторов она достигла и Рима.
Одной из задач реформы было освобождение Церкви от опеки государственной власти. Начиная с Карла Великого, западные императоры считали себя такими же защитниками Церкви, как и константинопольские императоры. Как и те, они пользовались правом контролировать все важные церковные дела. В особенности, они считали, что у них есть полномочия назначать епископов. В Западной Римской империи вначале были такие же отношения между государством и Церковью, как у греков. Но в так называемом споре об инвеституре эти отношения переменились (слово «инвеститура» означает «облачение в знаки отличия при назначении на должность»). В споре, длившемся примерно столько же, что и иконоборчество в Константинополе, реформированное папство заставило императоров существенно изменить свои притязания. Конечно, влияние государственной власти на церковь не было целиком устранено. Но, благодаря свободе, полученной тогда Западной Церковью, ее отношение к властям после спора об инвеституре заметно изменилось в сравнении с тем, которое продолжало оставаться в Церкви Византийской империи.
Изменение отношения к государственной власти привело, конечно, и к внутреннему изменению в Церкви: многие дела уже не были доступны вмешательству императора. Следовательно, Западная Церковь должна была впредь строить свою жизнь сама, руководствуясь данным ей апостольским авторитетом («Петровым авторитетом»). (О «Петровом авторитете» в Церкви ср. выше, раздел 1/II/1.) Это усилило в Западной Церкви роль первого епископа, так как он, будучи предстоятелем Коллегии епископов, должен был использовать авторитет апостола Петра особым образом.
Греку, приехавшему после спора об инвеституре на запад, император показался бы в отношениях с Церковью слишком «слабым», а папа - слишком «сильным». И наоборот, латиняне на востоке могли бы считать, что там император управляет Церковью, а патриарх слишком покорился ему. У обеих сторон, в связи с изменением, происшедшим в Западной Церкви, в результате реформ XI и XII вв., появились свои собственные представления о том, как должна быть устроена Церковь. Вновь латиняне и греки стали друг другу более чужими, чем прежде.
При этом именно патриарх Фотий может быть для нас хорошим свидетелем тому, что борьба папства за свободу для Церкви совпадает также и с греческой традицией. Уже за два века до спора об инвеституре Фотий участвовал в работе над новым сводом законов для Византийской империи (так называемой «Эпанагогой»), в котором содержится требование о такой же независимости Церкви от императора. Но Эпанагога так и не вступила в силу. Итак, все осталось по-старому, и Константинопольский патриарх Антоний IV даже писал в 1393 г. Московскому Великому князю Василию I: «Невозможно христианам иметь Церковь и не иметь царя. Царская власть и Церковь составляют великую общность и единство, и совершенно невозможно им быть отделенными друг от друга». (Точно так же латинянин мог бы сказать о папе!)
III. Роковые события 1054 г, не были расколом Церкви
Перед лицом норманнской угрозы, которую в равной мере ощущали и в Риме, и в Константинополе, в XI в. было стремление так урегулировать проблемы в отношениях между Греческой и Латинской Церквами, чтобы между ними вновь установилось общение. Римская делегация, посланная в 1054 г. в Константинополь, должна была вести переговоры о мире в Церкви. Патриархом Константинопольским был тогда Михаил Керуларий, главой римской делегации - кардинал Гумберт да Сильва Кандида. О них обоих известно как о весьма несговорчивых людях. Их переговоры привели не к миру, а к скандалу.
В результате неудачных попыток примирения, как правило, нарастали противоречия. Это, безусловно, относится к событиям 1054 г. Они усилили дисгармонию, но в остальном все осталось по-старому. Как и прежде, было мало расположения друг к другу, была подозрительность, в определенных случаях отмечалась взаимопомощь, после чего вновь возникали споры, временами возобновлялись переговоры, большую часть времени считали друг друга отлученными от Церкви и все же вновь стремились к хотя бы ограниченному общению в таинствах. Это длилось веками до 1054 г., так было и в дальнейшем.
В 1054 г. Латинская Церковь не отлучала Греческую, и Греческая Церковь в свою очередь не отлучала Латинскую. Буллы об экскоммуникации в 1054 г. касались лишь отдельных лиц. Римские легаты отлучили патриарха и некоторых приближенных к нему лиц; спустя несколько дней патриарх отлучил легатов. Уже тогда подобные факты считались тяжелыми и трудно переносимыми. Но рассматривать их как причину для схизмы стали только после того, как историки Церкви установили, что Фотий во время второго своего правления находился в полном общении с Римом (ср. раздел 3/ IV). Но так как было стремление указать дату начала внутренних расколов как в Западной Церкви, так и схизмы между греками и латинянами, то решено было выбрать для этого события 1054 г.
Частые, но бессмысленные разговоры о мнимом расколе в 1054 г. привели к тому, что в XX веке христиане придают тогдашним буллам об отлучении от Церкви такое значение, которого они никогда не имели. Т.к. эти преувеличения были распространены, то на II Ватиканском соборе очень кстати папа Римский и патриарх Константинопольский издали совместное заявление, в котором они говорили о желании вычеркнуть из церковной памяти эти буллы. Так они покончили с тем, что отравляло умы людей нашего столетия. Но это ничего не изменило в схизме между православными и католиками. То обстоятельство, что и после упразднения актов 1054 г. разделение Церквей продолжает существовать, должно было показать всем: эти события не были причиной разделения Церквей.
IV. Экономические успехи итальянских городов в Византийской империи разожгли ненависть к чужестранцам
Итальянские города-республики, в особенности Венеция и Генуя, очень успешно торговали в Византийской империи. Богатство итальянских купцов и полученные ими от императора многочисленные привилегии вызывали у экономически более слабых кругов зависть и ненависть к чужестранцам. Когда вспыхивало недовольство, они, их дома, их церкви и духовенство легко становились мишенью для враждебных действий. Бывали даже случаи погромов.
V. Западная Церковь приобрела благодаря схоластике новое лицо; начиная с этого времени богословам Греческой и Латинской Церквей было все труднее понимать друг друга
Константинополь был вплоть до конца первого тысячелетия и некоторое время спустя авторитетом в области науки и искусства. Латиняне находились всецело под влиянием происходящего в центре империи - Константинополе. В те времена одинаковые принципы в области образования и одинаковые методы ведения научных исследований помогали осуществлению диалога.
Это единство исчезло в период высокой схоластики и расцвета западных университетов. В них разрабатывались новые методы, новые постановки вопросов, что приводило к новым научным результатам, которые были чужды грекам с их традиционным образованием. Ведь лишь немногие из греков интересовались новой наукой, а в большинстве своем они предпочитали придерживаться традиционной системы образования («учению отцов», как они говорили). Вновь греки и латиняне отдалялись друг от друга.
VI. Жестокость средневековых крестоносцев и их попытка соединить разделенные Церкви путем подчинения греков латинским епископам
В 1071 г. в Манцикерте (на востоке современной Турции) Византия потерпела первое крупное поражение от сельджуков. Угроза с их стороны нарастала быстро и интенсивно. Сельджуки препятствовали паломничествам на Святую Землю. Это беспокоило не только Восточную империю, но также и западный христианский мир, так как именно тогда паломничества на Святую Землю стали очень распространены.
Находясь в затруднительном положении, император обратился к Западу с просьбой о помощи и военной поддержке в борьбе за свободный доступ к святым местам Палестины. В качестве ответа на этот зов о помощи был совершен первый крестовый поход; следовательно, инициатива крестовых походов принадлежала первоначально Византии. Правда, там ожидали воинов-добровольцев для защиты императора и его прав. Вместо этого приходили латиняне с настроем завоевать страну для самих себя и основать собственные государства крестоносцев. Византийцы ожидали крестоносцев, которые помогли бы империи; а крестоносцы довольно скоро оказались агрессорами. Разочарование, вызванное тем, что ожидаемые друзья оказались завоевателями (и тем самым противниками Византийской империи), вновь усилило недоверие греков к Западу.
Когда крестоносцы пришли на Восток, они возобновили общение в таинствах с греческими христианами. После завоевания в 1098 г. Антиохии они в церковном отношении подчинились местному патриарху Иоанну IV; в первое время господства латинян на всей территории Антиохийского патриархата он был главой Церкви для греков и крестоносцев. Но, как только освободился епископский престол, предводитель крестоносцев позаботился о назначении новых епископов (примечательно: на Востоке, а до спора об инвеституре и на Западе, назначением епископов ведала светская власть!). Он предпочитал (естественно) священников с Запада, откуда был он сам, так как это укрепляло власть латинян. Новые латинские епископы становились членами синода Антиохийского патриархата и окормляли в своей епархии греков и крестоносцев.
Вакансии на епископские престолы вскоре стали многочисленными, потому что многие греческие епископы бежали из государства крестоносцев. Несомненно, крестоносцы оказывали им в этом «помощь». Вместо «злых пастырей», покидавших своих овец, назначались новые епископы, латинские, естественно. Кроме того, крестоносцы основывали новые епископства, епископы которых принимались в синод. Так латиняне вскоре стали большинством в синоде. После завоевания города были перевыборы патриарха. И здесь тоже выбор пал на латинянина. По прошествии очень недолгого времени во всем патриархате остались только латинские епископы.
Так же, как в Антиохии, было и в Иерусалиме, когда он был завоеван в 1099 г. Вскоре и там был возведен на престол латинский патриарх, и епископства раздавались преимущественно латинским клирикам.
В исторических книгах ошибочно утверждается, будто крестоносцы создали на Востоке латинские патриархаты. Но крестоносцы не создавали отдельных патриархатов для латинян, а возводили латинских клириков на уже имеющиеся там с давних пор греческие патриаршие престолы. Так как большинство историков церкви XIX и XX вв. не находило возможным считать, что после Фотия, а точнее после 1054 г., были совместные патриархи у латинян и у греков, то они полагали, что в Антиохии и в Иерусалиме был создан специальный патриархат для латинян в тот момент, когда там латинянин был возведен в патриархи. В действительности, в Антиохии никогда не было латинского патриархата, был только латинский патриарх для греков и латинян. В Иерусалиме в Средние века было так же. Только в 1847 г. в Иерусалиме, действительно, был создан латинский патриархат. С тех пор там имеется латинский патриарх наряду с греческим. Напротив, в Средние века там всегда был только один единственный патриарх, т. к. тогда еще придерживались мнения, что греки и латиняне достаточно тесно связаны друг с другом, чтобы иметь совместного главу Церкви. Случалось, правда, что и грек, и латинянин на должность патриарха назначались константинопольским императором и, соответственно, папой Римским. Но затем должность в городе занимал только один человек; другой был в ссылке.
Впрочем, новейшие исследования в области христианского искусства в храмах Иерусалима времен правления крестоносцев показывают, что у греков и латинян были не только совместные епископы, назначенные властным решением государя, но что у них была действительно общая духовная жизнь. Конечно, у латинян в государствах крестоносцев существовали различные тенденции. Латиняне - потомки крестоносцев, родившиеся там и знавшие язык и культуру местного населения, были более открыты восточной традиции, чем вновь прибывшие с запада. Местное население, в какой-то степени уживавшееся с первыми, временами жестоко страдало от вторых.
Страдания греков от крестовых походов достигли крайней степени, когда крестоносцы завоевали Константинополь. Завоеванию предшествовали политические интриги греков и погром латинян в Константинополе. Следовательно, завоевание не было совершенно безосновательным актом произвола. Но это было первое завоевание Константинополя за все время его существования. Город неоднократно отражал нападения и выдерживал осады нехристианских армий. Теперь же он был впервые захвачен и самым варварским образом разграблен братьями-христианами с Запада. Даже церкви и монастыри не пощадили. Потери человеческих жизней и культурных ценностей были ужасающими. Воспоминание об этом сохранилось в памяти многих греков так живо, как будто это события десятилетней давности. (О неизгладимых воспоминаниях в сознании народа ср. раздел 2/III.)
После захвата Константинополя завоеватели посадили своих людей на императорский, патриарший и, постепенно, на многие епископские престолы. Греческие император и патриарх отправились в ссылку в Никею; многие выдающиеся греки последовали за ними, и вместе они томились в ожидании дня, когда можно будет вернуться в Константинополь.
В центре Восточной империи торжествующие латиняне обращались с греками точно так же, как норманны в Южной Италии и крестоносцы в XI веке в Антиохии и в Иерусалиме. Очевидно, латиняне в XIII веке имели то же понимание о единстве Церкви и о схизме, что и норманны. Ведь они поступали таким же образом, и были, как показывают документы IV Латеранского собора (1214г.), твердо убеждены, что они достигли единства Церкви, сделав императором и патриархом латинян. Греки же по вполне понятным причинам считают подчинение одной части христианского мира другой явлением, недостойным Церкви. С их точки зрения поведение латинян после завоевания Константинополя углубило раскол Церкви.
Ранее уже приводилось сравнение с врачом, который должен поставить правильный диагноз для того, чтобы действеннее помочь своему пациенту, и мы призывали к проведению серьезных исследований, чтобы научиться понимать, что необходимо для преодоления церковного раскола. Надо начать эти исследования с изучения реальных причин схизмы между восточным и западным христианством. Но только этого недостаточно. Мы должны досконально пересмотреть все прежде предпринятые попытки достичь единства, чтобы не повторять сделанные в прошлом ошибки.
